Film-testament du réalisateur, sans scénario préétabli construit, selon l'auteur "avec une totale liberté".
"...Фильм оказался действительно очень непохожим на своих предшественников.
Та удивительная легкость, с которой смотрится «Gravidance», похожа на прорыв. Перед режиссером не стоит задачи «давить» на зрителя для достижения цели. Картина насыщенна красивыми, поэтичными образами, тончайшей светописью; дает себя знать тщательная проработка такого всегда тяжело дающегося в кинематографе вообще, а в особенности в анимации, материала – живописи, скульптуры и художественной фотографии, очень богатого, но весьма своенравного за счет своей концептуальной статичности и непокорности общепринятому горизонтальному кадру кино. Статичные, подвижные, привычно графичные и необычные, резанные прямо из живого кадра кэширующие рамки, полиэкраны, тонкие наплывы, внутрикадровый монтаж, тонирование и компьютерная обработка изображения, переходы цвета, музыка – это только некоторые из инструментов, использованных в чуткой работе по созданию единого монолита фильма из разнообразного, часто капризного материала. При желании картину можно смотреть и слушать просто как профессиональный, роскошный видео-арт..."
"...Это дневник, написанный ярким, образным, уникальным языком, шифром, уже изобретенным автором. Так когда-то, в глубине веков, написал свой дневник Леонардо да Винчи, используя известные человечеству языки и собственную шифровку. Структура дневника явно прослеживается в фильме. Однако это не обычный, сухой или мемуарно-ностальгический дневник. «Gravidance» – это филосовская поэтика. Понять принцип его построения может образ, настойчиво встречающийся зрителю в течение фильма. Этот образ нам уже знаком – мы возвращаемся к тому, с чего начинали.
На открытую книгу падает тень от оконной решетки. Книга раскрыта где-то посередине, наугад, и ветер, словно играя, листает ее страницы то к концу, то к началу, останавливаясь на некоторых по собственной, стихийной прихоти. Автор словно отдается неким космическим законам и силам, стихии, правящей на сцене, и сам как будто бы занимает место стороннего наблюдателя. И, заняв позицию рядом с ним, мы можем наблюдать, как ветер волей случая выбирает страницы дневника, разворачивая перед нами «Gravidance». Правда, обзор на сцену тогда будет немного странноватым, хотя и не нечаянным – изнутри, из-за решеток..." Светлана Манасевич
